Часы досуга: Философская прогулка с монахом Кэнко

Пе­ре­ве­дено с фран­цуз­ского

Жем­чу­жина ли­те­ра­туры от­шель­ни­че­ства, Часы до­суга (Tsurezure-gusa)¹От­клонён­ные фор­мы:
Cahier des heures oisives (Тет­радь празд­ных ча­сов).
Variétés sur des moments d’ennui (Ва­ри­а­ции на мо­менты скуки).
Variétés sur des moments de désœuvrement (Ва­ри­а­ции на мо­менты без­де­лья).
Réflexions libres (Сво­бод­ные раз­мыш­ле­ния).
Écrit dans des moments d’ennui (На­пи­сан­ное в мо­менты скуки).
Propos des moments perdus (Речи утра­чен­ных мгно­ве­ний).
Les Herbes de l’ennui (Травы скуки).
Les Divers Moments de loisirs (Раз­но­об­раз­ные мо­менты до­суга).
Tsourézouré Gouça.
Tsure-dzure-gusa.
Tsouré-dzouré-gousa. — это вне­вре­мен­ное при­гла­ше­ние уло­вить ми­молёт­ную кра­соту ми­ра, прежде чем вы­сох­нет «роса на рав­ни­нах Адаси» и рас­се­ется «дым горы То­рибэ» (гл. VII)²Рав­нины Ада­си, рас­по­ло­жен­ные к се­ве­ро-за­паду от Ки­о­то, не­ко­гда слу­жили об­шир­ным клад­би­щем, где тела остав­ляли во вла­сти сти­хий. Гора То­рибэ, рас­по­ло­жен­ная на юго-вос­то­ке, была ме­стом кре­ма­ций.. Ав­тор, Урабэ Кэн­ко, или мо­нах Кэнко (1283–1350)³От­клонён­ные фор­мы:
Урабэ Канэё­си.
Ёсида Канэё­си.
Ёсида Кэн­ко.
Ёсида Кэн­н­ко.
на­сто­я­тель Кэн­ко.
мо­нах Кэн­ко.
пре­по­доб­ный Кэн­ко.
Кэнко-хоси.
Кэн­нко хо­си.
Кэнко-боси.
Кэнко бо­си., не был ни су­ро­вым ас­ке­том, ни даже на­бож­ным че­ло­ве­ком в уз­ком смысле этого сло­ва. Служа офи­це­ром гвар­дии при им­пе­ра­торе Го-У­да, он ре­шил при­нять мо­на­ше­ский по­стриг лишь по­сле смерти сво­его по­кро­ви­те­ля, и сде­лал это для то­го, чтобы на­блю­дать за со­вре­мен­ни­ками со сто­ро­ны. В эпо­ху, ко­гда «гру­би­яны из Канто», не­ве­же­ствен­ные во­ен­ные, ом­ра­чали двор «об­ра­зом жиз­ни, далёким от вся­кой че­ло­веч­но­сти, ско­рее близ­ким к зве­ри­ному» (гл. LXXX), Кэнко су­мел со­хра­нить глав­ное: древ­ний вкус.

«Кэнко […] — за­поз­да­лый клас­сик. […] его эссе на­по­ми­нают учти­вую бе­седу свет­ского че­ло­века и об­ла­дают той ви­ди­мо­стью про­стоты и лёг­ко­сти вы­ра­же­ния, ко­то­рые на са­мом деле яв­ля­ются пло­дом со­вер­шен­ного ис­кус­ства.

Для на­чала изу­че­ния древ­ней япон­ской ли­те­ра­туры не­льзя сде­лать луч­шего вы­бо­ра, чем Часы до­суга.»

Aston, William George. Littérature japonaise (Япон­ская ли­те­ра­тура), trad. de l’anglais par Henry Durand-Davray. Paris : A. Colin, coll. « Histoires des littératures », 1902. (На­ци­о­наль­ная биб­лио­тека Фран­ции (BnF)).

При вни­ма­тель­ном рас­смот­ре­нии этого про­из­ве­де­ния, бо­га­того при­зна­ни­я­ми, в Кэнко об­на­ру­жи­ва­ются две кон­трас­ти­ру­ю­щие лич­но­сти: ари­сто­крат и мо­нах. Он, без­услов­но, про­по­ве­дует буд­дийское от­ре­ше­ние, но при­знаёт­ся, что «че­ло­век, лишён­ный вкуса к лю­бов­ной жизни», был бы по­до­бен «хру­сталь­ной чаше без дна» (гл. III). Он кри­ти­кует при­вя­зан­ность к ма­те­ри­аль­ным бла­гам, но ис­пы­ты­вает «все­гда сер­деч­ный тре­пет» (гл. VIII), вспо­ми­ная уб­ран­ство двор­ца, де­тали ко­стю­мов или ве­ли­ко­ле­пие це­ре­мо­ний. Он по­ри­цает гру­бое пьян­ство, но при­знаёт, что бо­кал сакэ, раз­делён­ный между «близ­кими дру­зьями у огня» (гл. CLXXV) снеж­ной но­чью, — одна из пре­ле­стей су­ще­ство­ва­ния. Эти две грани его ха­рак­тера со­че­та­ют­ся, чтобы «со­здать тип хо­ло­стяка [по­ис­ти­не] сим­па­тич­но­го, ко­то­рый ста­но­вится ещё бо­лее та­ко­вым, ко­гда не­спешно раз­мыш­ля­ешь над мыс­лями и со­ве­тами столь глу­бо­кой муд­ро­сти, на­пол­ня­ю­щими бо́ль­шую часть его со­чи­не­ния», объ­яс­няет Ми­шель Ре­вон. Я счи­таю его ве­ли­чайшим мо­ра­ли­стом, са­мым гар­мо­нич­ным и чи­стым ду­хом Япо­нии.

Сущность дзуйхицу: Следовать капризу кисти

«Zuihitsu, «в­след за ки­стью» […]. Мо­нах Кэнко со­здал са­мую пре­крас­ную книгу в этом жан­ре. Это мой учи­тель. Я ез­дил в Ки­о­то, чтобы опла­кать ме­сто, где он жил. Один мо­нах провёл меня ту­да. […] “На­сто­я­тель Кэн­ко”, ска­зал он мне […], “это [цве­ты], ко­то­рые здесь!” Японцы по­добны вре­ме­нам го­да; всё воз­вра­ща­ется […] с ни­ми. Мы же по­добны ис­то­рии; всё уми­рает с на­ми.»

Quignard, Pascal. Petits Traités (Ма­лые трак­таты). Paris : Maeght, 1990 ; rééd. Paris : Gallimard, coll. « Folio », 1997.

Часы до­суга при­над­ле­жат к осо­бому ли­те­ра­тур­ному жанру дзуйхицу («вслед за ки­стью»)⁴От­клонён­ные фор­мы:
«Им­прес­си­о­нист­ская ли­те­ра­тура».
«Сле­дуя за ки­стью».
«Сле­дуя ка­призу ки­сти».
«За­писи вслед за ки­стью».
«Смеси».
«Опыты».
«Опыт вслед за ки­стью».
«Опыт вслед за пе­ром».
«За­метки по те­че­нию пера».
«По те­че­нию ки­сти».
«Да­вая волю ки­сти».
«По воле ки­сти».
Дзуй-хицу., к ко­то­рому японцы от­но­сят также Опыты Мон­те­ня. И это сбли­же­ние Кэнко с на­шим фран­цуз­ским дво­ря­ни­ном, бу­дучи при­выч­ным, не ста­но­вится ме­нее спра­вед­ли­вым. У обоих об­на­ру­жи­ва­ется этот вер­ный и тон­кий вкус, эта ме­лан­хо­лия, ни­ко­гда не пе­ре­хо­дя­щая в от­ча­я­ние, этот по­ис­тине гу­ма­ни­сти­че­ский эн­ту­зи­азм не столько к Ан­тич­но­сти, сколько к древ­ней до­бро­де­те­ли, и, на­ко­нец, это стрем­ле­ние изоб­ра­зить се­бя, изоб­ра­жая дру­гих. Ни­ка­кого стро­гого пла­на, ни­ка­кой си­сте­мы, ско­вы­ва­ю­щей дух; лишь ка­приз ки­сти, из ко­то­рого воз­ни­кает «бес­по­ря­док раз­мыш­ле­ний, анек­до­тов и мак­сим, на­бро­сан­ных как по­пало на бу­магу в те­че­ние [не­сколь­ких] лет, около 1335 года», сад впе­чат­ле­ний, где ди­кая трава со­сед­ствует с ред­ким цвет­ком. Зна­ме­ни­тый за­чин за­даёт тон этой ин­тел­лек­ту­аль­ной про­гул­ке:

«В часы до­суга (Tsurezure naru mama ni), с утра до ве­че­ра, пе­ред пись­мен­ным сто­лом я за­пи­сы­ваю без опре­делён­ного за­мысла без­де­ли­цы, чей ми­молёт­ный от­блеск про­но­сится в моём со­зна­нии. Стран­ные бред­ни!»

Urabe, Kenkô. Les Heures oisives (Часы до­суга) (Tsurezure-gusa), trad. du japonais par Charles Grosbois et Tomiko Yoshida. Paris : Gallimard, coll. « Connaissance de l’Orient. Série japonaise », 1987 ; rééd. partielle sous le titre Cahiers de l’ermitage (За­писки от­шель­ника) (préf. Zéno Bianu), Paris : Gallimard, coll. « Folio Sagesses », 2022.

Поэтика незавершённого

В сердце Ча­сов до­суга бьётся ще­мя­щее чув­ство эфе­мер­но­го. Для со­вре­мен­ного че­ло­века бег вре­мени чаще всего слу­жит ис­точ­ни­ком тре­во­ги; для Кэнко он — само усло­вие кра­со­ты. «Именно не­по­сто­ян­ство при­даёт цен­ность этому миру» (гл. VII), пи­шет он. Если бы наше су­ще­ство­ва­ние было веч­ным, по­э­зия мира тот­час бы ис­чез­ла. Из этой фи­ло­со­фии брен­но­сти про­ис­те­кает чи­сто япон­ская эсте­тика не­за­вер­шён­но­го, ко­то­рая пред­по­чи­тает пол­ноте луны си­я­ние за­во­лочён­ного све­тила на ущер­бе, а рас­пу­стив­ше­муся цветку — ле­пест­ки, ко­то­рые ве­тер уно­сит по­спеш­но, во­преки нам:

«Ка­ков бы ни был пред­мет, его со­вер­шен­ство — не­до­ста­ток. Оставьте вещи не­за­кон­чен­ны­ми, как они есть, не от­де­лы­вая: я найду в этом ин­те­рес и буду чув­ство­вать себя не­при­ну­ждён­но. Мне го­во­ри­ли: ко­гда строят им­пе­ра­тор­ский дво­рец, по обы­чаю остав­ляют одно ме­сто не­за­вер­шён­ным.»

Urabe, Kenkô. Les Heures oisives (Часы до­суга) (Tsurezure-gusa), trad. du japonais par Charles Grosbois et Tomiko Yoshida. Paris : Gallimard, coll. « Connaissance de l’Orient. Série japonaise », 1987 ; rééd. partielle sous le titre Cahiers de l’ermitage (За­писки от­шель­ника) (préf. Zéno Bianu), Paris : Gallimard, coll. « Folio Sagesses », 2022.

Уча нас то­му, что «со­жа­ле­ние об осы­па­ю­щихся цве­тах и об убы­ва­ю­щей луне» (гл. CXXXVII) тро­га­тель­нее, чем вос­хва­ле­ние их пол­ного рас­цве­та, Кэнко даёт нам не только урок по­э­ти­ки; бо­лее то­го, он да­рит нам уте­ше­ние.

Для дальнейшего изучения

Вокруг Часов досуга

Цитаты

«世の人の心まどはすこと色欲にはしかず。人の心はおろかなるものかな。にほひなどはかりのものなるに、しばらく衣裳にたきものすと知りながら、えならぬにほひには心ときめきするものなり。久米の仙人の、物洗ふ女のはぎの白きを見て通を失ひけむは、まことに手あしはだへなどのきよらに肥えあぶらつきたらむは、外の色ならねばさもあらむかし。»

徒然草 (國文大觀) на Wikisource 日本語, [он­лайн], про­смот­рено 4 де­ка­бря 2025 го­да.

«Ни­что так не сби­вает с пути сердца лю­дей, как чув­ствен­ные же­ла­ния. Че­ло­ве­че­ское серд­це: ка­кая без­ум­ная вещь!

Взгля­ни­те! Аро­мат — вещь ми­молёт­ная, но хотя мы зна­ем, что за­пах бла­го­во­ний на оде­жде длится лишь мгно­ве­ние, наше сердце все­гда тре­пе­щет, ко­гда мы вды­хаем изыс­кан­ный аро­мат. То, что рас­ска­зы­вают об от­шель­нике из Кумэ⁵От­шель­ник из Кумэ (Kume no sennin) обрёл бла­го­даря своей чи­стоте спо­соб­ность па­рить на об­ла­ках. Но од­на­жды, паря над ре­кой Ёси­но, он был так взвол­но­ван но­гами ми­ло­вид­ной прачки в ко­рот­ком пла­тье, что эта мир­ская мыс­ль, ко­то­рую он себе поз­во­лил, вне­запно низ­вергла его с вы­сот., ко­то­рый утра­тил свою ма­ги­че­скую силу при виде бе­лизны ног прач­ки, ка­жется мне вполне есте­ствен­ным, ибо ко­жа, руки и ноги пол­ных форм — по­ис­тине мо­гу­ще­ствен­ные ре­аль­но­сти.»

Urabe, Kenkô. Les Heures oisives (Часы до­суга) (Tsurezure-gusa), trad. du japonais par Charles Grosbois et Tomiko Yoshida. Paris : Gallimard, coll. « Connaissance de l’Orient. Série japonaise », 1987 ; rééd. partielle sous le titre Cahiers de l’ermitage (За­писки от­шель­ника) (préf. Zéno Bianu), Paris : Gallimard, coll. « Folio Sagesses », 2022.

«Ни­что так не сби­вает с пути сердца лю­дей этого ми­ра, как плот­ская страсть. Че­ло­ве­че­ское сердце смешно в этом от­но­ше­нии. Хотя из­вест­но, что аро­мат — лишь за­им­ство­ван­ная вещь, бла­го­во­ние, ко­то­рым про­пи­тали оде­жды на очень ко­рот­кое вре­мя, сердце бьётся силь­нее, ко­гда чув­ству­ешь изыс­кан­ный за­пах. От­шель­ник из Кумэ, уви­дев бе­лую ногу жен­щи­ны, сти­рав­шей бельё, утра­тил свою сверх­ъесте­ствен­ную си­лу; и это по­нят­но, ибо изящ­ный и округ­лый вид рук, ног и кожи — не чуж­дое ка­че­ство.»

Revon, Michel. Anthologie de la littérature japonaise : des origines au 20^e siècle (Ан­то­ло­гия япон­ской ли­те­ра­ту­ры: от ис­то­ков до XX века). Paris : Delagrave, coll. « Pallas », 1910.

«Ни­что так не сби­вает нас с пу­ти, как сек­су­аль­ная страсть. Че­ло­век сме­шон в этом от­но­ше­нии; но наши сердца бьются силь­нее, ко­гда до нас до­но­сится слад­кий за­пах ду­хов. От­шель­ник по имени Кумэ утра­тил своё сверх­ъесте­ствен­ное зна­ние, уви­дев бе­лые ноги жен­щи­ны, сти­рав­шей бельё. Можно по­нять, что даже от­шель­ник мо­жет быть со­блазнён кра­си­выми и пол­ными но­гами жен­щи­ны.»

Ishikawa, Takéshi. Étude sur la littérature impressionniste au Japon (Ис­сле­до­ва­ние им­прес­си­о­нист­ской ли­те­ра­туры в Япо­нии). Thèse pour le doctorat de l’Université de Paris. Paris : A. Pedone, 1909.

Загрузки

Печатные издания

• Traduction partielle de Les Heures oisives par Michel Revon (1910) (Ча­стич­ный пе­ре­вод «Ча­сов до­су­га» Ми­шеля Ре­вона (1910)). (На­ци­о­наль­ная биб­лио­тека Фран­ции (BnF)).
• Traduction partielle de Les Heures oisives par Michel Revon (1918) (Ча­стич­ный пе­ре­вод «Ча­сов до­су­га» Ми­шеля Ре­вона (1918)). (Google Кни­ги).
• Traduction partielle de Les Heures oisives par Michel Revon (1923) (Ча­стич­ный пе­ре­вод «Ча­сов до­су­га» Ми­шеля Ре­вона (1923)). (Google Кни­ги).
• Traduction partielle de Les Heures oisives par Michel Revon (1928) (Ча­стич­ный пе­ре­вод «Ча­сов до­су­га» Ми­шеля Ре­вона (1928)). (Google Кни­ги).
• Traduction partielle de Les Heures oisives par Takéshi Ishikawa (1909) (Ча­стич­ный пе­ре­вод «Ча­сов до­су­га» Такэси Иси­кавы (1909)). (Google Кни­ги).
• Traduction partielle de Les Heures oisives par Takéshi Ishikawa (1910) (Ча­стич­ный пе­ре­вод «Ча­сов до­су­га» Такэси Иси­кавы (1910)). (Google Кни­ги).

Библиография

• Aston, William George. Littérature japonaise (Япон­ская ли­те­ра­тура), trad. de l’anglais par Henry Durand-Davray. Paris : A. Colin, coll. « Histoires des littératures », 1902. (На­ци­о­наль­ная биб­лио­тека Фран­ции (BnF)).
• Quignard, Pascal. Petits Traités (Ма­лые трак­таты). Paris : Maeght, 1990 ; rééd. Paris : Gallimard, coll. « Folio », 1997.
• Sieffert, René. La Littérature japonaise (Япон­ская ли­те­ра­тура). Paris : Publications orientalistes de France, coll. « Langues et civilisations. Littérature », 1973.
• Struve, Daniel et Tschudin, Jean-Jacques. La Littérature japonaise (Япон­ская ли­те­ра­тура). Paris : Presses universitaires de France, coll. « Que sais-je ? », 2008.